Это цитата сообщения Этери_Нуллонэ Оригинальное сообщение Арабелла У всех ПЧ прошу прощения, на меня напало желание писать. Писать буду много, всем, кому неинтересно, листайте дальше. Это фик по капиатну Бладу, будет параллельно с "не убоюсь" Этим утром дядя попросил меня пойти с ним на торги. Я не стала спорить, понимая, что это бесполезно. Мне какзалось порой, что мы говорим с ним на разных языках. Он не делал попытки понять меня, а я, боюсь, устала ему что бы то ни было объяснять. Но он мой единственый родственник, и мне не хотелось бы портить с ним отношения. Дойдя до невольничьего рынка, я остановилась, будто налетела на стену. Рабы на молу не были неграми. Это были белые люди, и, несмотря на оборванную одежду и заросшие лица, в них угадывались европейцы. Я смотрела каждому в лицо, стараясь понять, какая злая судьба отправила их в рабство. Все они были глубоко несчастными, и, как показалось мне тогда, сломленными. Лишь один резко отичался от них. Высокий и очень худой темноволосый человек смотрел прямо перед собой. В его глазах не было покорности судьбе, скорее, в них клокотала ярость и вызов. «Такого нелегко сломать, - подумалось мне.» Не понимаю, что заинтересовало меня в этом человеке. Я рассматривала его, и все больше убеждалась, что это сильный духом, необычный человек. Видно, почувствовав мой взгляд, он посмотрел на меня в ответ. Меня как ударило в грудь. Ярко-синие глаза, неожиданные на таком смуглом лице, смотрели спокойно и проницательно. Мне показалось, что он заглянул в те уголки души, о которых я понятия не имела. Мой дядя отобрал тех мужчин, которые, по его мнению, могли быть хорошими рабами. Моего незнакомца он не выбрал. Представив вдруг, что я больше никогда не увижу его, я покрылась холодным потом. - Дядя, не купите ли еще одного? - торопливо попросила я. Полковник удивленно посмотрел на меня: - Что взбрело тебе в голову, Арабелла? Эти белые мрут как мухи в нашем климате. Меня передернуло от этих слов, и это, видно, смягчило его. - Что там, пойдем глянем, - с этими словами дядя вернулся к шеренге будущих каторжников. Он прошел мимо этого странного человека, следившего за нами с тревогой и отвращением, но я вернула его. - Этот мешок костей? – презрительно сказал дядя. – Пусть берет, кто хочет! Губернатор стал уговаривать его, но я не слышала его слов. Я представляла, что он думает обо мне сейчас, и мне хотелось очутится за сотни миль от этого рынка, от этой душевной грязи и запаха безысходности, исходившего от осужденных. Синеглазого раба увели вместе с двумя дюжинами других, ставших отныне собственостью моего дяди. О, он не был ангелом! Но другие были в сотни раз хуже. Если б я могла помочь им! Отвернувшись, я медленно пошла домой. Настроение сейчас - ушла в писанину В колонках играет - Мельница
Арабелла
У всех ПЧ прошу прощения, на меня напало желание писать. Писать буду много, всем, кому неинтересно, листайте дальше.
Это фик по капиатну Бладу, будет параллельно с "не убоюсь"
Этим утром дядя попросил меня пойти с ним на торги. Я не стала спорить, понимая, что это бесполезно. Мне какзалось порой, что мы говорим с ним на разных языках. Он не делал попытки понять меня, а я, боюсь, устала ему что бы то ни было объяснять. Но он мой единственый родственник, и мне не хотелось бы портить с ним отношения.
Дойдя до невольничьего рынка, я остановилась, будто налетела на стену. Рабы на молу не были неграми. Это были белые люди, и, несмотря на оборванную одежду и заросшие лица, в них угадывались европейцы. Я смотрела каждому в лицо, стараясь понять, какая злая судьба отправила их в рабство. Все они были глубоко несчастными, и, как показалось мне тогда, сломленными. Лишь один резко отичался от них. Высокий и очень худой темноволосый человек смотрел прямо перед собой. В его глазах не было покорности судьбе, скорее, в них клокотала ярость и вызов.
«Такого нелегко сломать, - подумалось мне.»
Не понимаю, что заинтересовало меня в этом человеке. Я рассматривала его, и все больше убеждалась, что это сильный духом, необычный человек. Видно, почувствовав мой взгляд, он посмотрел на меня в ответ. Меня как ударило в грудь. Ярко-синие глаза, неожиданные на таком смуглом лице, смотрели спокойно и проницательно. Мне показалось, что он заглянул в те уголки души, о которых я понятия не имела.
Мой дядя отобрал тех мужчин, которые, по его мнению, могли быть хорошими рабами. Моего незнакомца он не выбрал. Представив вдруг, что я больше никогда не увижу его, я покрылась холодным потом.
- Дядя, не купите ли еще одного? - торопливо попросила я. Полковник удивленно посмотрел на меня:
- Что взбрело тебе в голову, Арабелла? Эти белые мрут как мухи в нашем климате.
Меня передернуло от этих слов, и это, видно, смягчило его.
- Что там, пойдем глянем, - с этими словами дядя вернулся к шеренге будущих каторжников. Он прошел мимо этого странного человека, следившего за нами с тревогой и отвращением, но я вернула его.
- Этот мешок костей? – презрительно сказал дядя. – Пусть берет, кто хочет!
Губернатор стал уговаривать его, но я не слышала его слов. Я представляла, что он думает обо мне сейчас, и мне хотелось очутится за сотни миль от этого рынка, от этой душевной грязи и запаха безысходности, исходившего от осужденных.
Синеглазого раба увели вместе с двумя дюжинами других, ставших отныне собственостью моего дяди. О, он не был ангелом! Но другие были в сотни раз хуже.
Если б я могла помочь им! Отвернувшись, я медленно пошла домой.
Настроение сейчас - ушла в писанину
В колонках играет - Мельница
